Репортаж Зубенко Андрея (UT6UE)

 Переход с острова Пасхи до Мангаревы.

5

Это несоответствие знаний о кокосах нашему новому опыту заставило нас продолжить эксперименты. Я решил вскрыть один из старых, несъедобного вида орехов. Долго боролся с толстым слоем копры, покрывавшей орех. Наконец, добрался до сердцевины. Это уже напоминало то, что я видел на картинках и в кино. Орех, покрытый прочной скорлупой, действительно, было трудно вскрыть. Здесь здорово помог молоток. Правда, даже под неистовыми ударами молотка орех не сразу поддался. Зато награда за упорство превзошла все ожидания. Под прочной скорлупой находился сладкий сок, гораздо слаще, чем в зеленых. Но главное, там был толстый слой белоснежной питательной мякоти. Это было настоящее открытие. Значит, в Бразилии нас поили недозревшими кокосами, единственное достоинство которых – легкость вскрытия. Мы решили воспользоваться новым открытием и нанесли еще один удар по кокосам.

Мы насобирали три мешка орехов. Брали вперемежку – зеленые и высохшие коричневые. Перед тем как взять кокос, его нужно потрясти. Если внутри хлюпает вода, значит он хороший. Если изнутри не доносится никаких звуков, или там что-то катается и гремит, значит, кокос уже не годится для еды.

Но сегодня кокосы пойдут у нас на десерт. Основным же блюдом на ужин должны стать раки-отшельники. Мы наловили их немного. Так, что бы хватило на одну кастрюлю. Для пробы. Если пойдут, завтра устроим раковую охоту. А пока нужно было переправить добычу на яхту. Но собранный урожай оказался настолько велик, что он даже в лодку не вошел. Увезти за один раз все это у нас не получится. Решили сделать это по частям. Дело шло к вечеру. Прибой немного усилился, и нужно было спешить, что бы успеть до темна покинуть остров. Опять пришлось проявлять сноровку при отходе. Технологию отхода в условиях наката мы освоили еще на Ducie. Прежде всего, снесли лодку в воду. Нам нужно было донести лодку до края рифа, где мы могли погрузиться в нее и между большими волнами попытаться проскочить опасное место. На краю рифа времени у нас особо не будет. Лишь пауза между волнами. Поэтому я сразу водрузил на плечо мешок с кокосовыми орехами и взялся за лодку. Юра взял лодку с другой стороны. До края рифа было метров пятнадцать. Мы шли по колено в воде. Временами останавливались, что бы переждать волну. У самого рифа мы быстро забросили мешок в лодку, Юра запрыгнул туда и сел на весла. А я развернул лодку против волны и стал ждать подходящего момента. После первой же волны я с силой оттолкнулся от рифа и запрыгнул в лодку. Юра налег на весла. Нам повезло, и мы успешно преодолели полосу прибоя. До яхты было не меньше ста метров, и я решил воспользоваться свободной минутой, надел маску и сунул голову в воду. Под нами был яркий, причудливый и очень живой мир подводного царства. Много совершенно разнообразных рыбок невероятных форм и расцветок. Красивые разноцветные кораллы. Здесь будет  интересно понырять. 

Первым делом по возвращению на яхту поставили вариться отшельников. Мы были переполнены ожиданием вкусного ужина. Правда, нас немного настораживал запах, распространявшийся из кастрюли. Южноамериканские крабы пахли куда вкуснее. Но нас это не смущало. Раки – они и есть раки. А отшельники с тихоокеанского острова должны быть настоящим деликатесом. С этими мыслями мы и уселись за стол. К нашему разочарованию оказалось, что есть в раках практически нечего. Даже в самых больших, которые казались нам гигантами. Ну и к тому же они были удивительно невкусные. Невероятно, как можно на кокосах наесть такое невкусное мясо. Да, это были не раки. Или не настоящие раки. Мы мужественно доели весь наш улов, уже смирившись с неминуемой реакцией наших организмов.  Зато теперь мы знали точно - популяция раков-отшельников на острове будет спасена. Мы решили отказаться от завтрашней охоты на них.

Был вечер. Стемнело вскоре после нашего возвращения на яхту. Еще когда возвращались с острова я увидел в воде три здоровые рыбины. Поэтому сразу по возвращению замесил тесто и забросил снасть. Леску не стал заводить на катушку, а просто закрепил ее на утке. Не прошло и 10 минут, как мы почувствовали сильную вибрацию по яхте. Выскочили на палубу и увидели, что леска сильно натянута и вибрирует. Началась борьба. Тянуть было тяжело. Леска скользила из рук, рискуя порезать их. А внизу, под яхтой металась большая тень. В абсолютно прозрачной воде было хорошо видно, как светящийся болид носился кругами под нами. А за ним носился второй болид, чуть побольше. Это была акула. Она почувствовала страх рыбы, ее панику и беспомощность. Теперь мы вместе с рыбой делали одно дело – спасали ее от акулы. Наконец, общими  с ней усилиями большая лобастая рыбина была вытащена на палубу. Акула осталась ни с чем. Рыба торжественно была помещена в ведро, в которое, впрочем, вошла лишь ее голова. Что делать с остальным, мы пока не знали. Но тут вдруг рыба подпрыгнула, прогремела по дну кокпита и ушла в воду. Ох, как было обидно. Однако мы не долго сетовали на предательство рыбы. Снасть была заброшена снова. И наша настойчивость была вознаграждена. В этот вечер без добычи мы не остались. Четыре огромные рыбины оказались у нас в кокпите после вечерней рыбалки. Еще одна сошла. Она ушла под яхту, обмотав леску вокруг руля. Дернула. И леска сразу ослабла и повисла. А мы остались без очередного крючка. Но мы не расстроились. Завтра нас ждет большой рыбный день – завтра засолка добычи. А после совершим поход на тузике вокруг острова. С отличным настроением мы заканчивали этот вечер. Не испортил его даже начавшийся дождь. Наоборот. Под такой дождь спится особенно хорошо.

Мы уже спали, как вдруг сработала трещотка. Я в ужасе подскочил на койке: «Черт, уснул на вахте». Трещотка сработала еще раз. Я выскочил на палубу, и только полностью проснувшись, с облегчением осознал свою ошибку. Мы мерно стояли на якоре возле необитаемого острова и никакая вахта сегодня не неслась. А под яхтой металась крупная рыба. Она скрутила всю леску с катушки и теперь с силой тянула вниз. Бороться с ней было тяжело.  Иногда приходилось сбрасывать леску, что бы не порезать руки. Через несколько минут борьбы еще один красавец лежал у нас в кокпите.

Утром вставать не спешили. Отлеживались часов до девяти. А после подъема сразу принялись за рыбу. Вся рыба была разделана на филе. Головы и обрезки пошли в суп. Обрезков получилось много, а рыба оказалась очень жирной. Бульон вышел наваристый. Плавники пожарили. Филе уложили пластами в ведре и пересыпали солью. Все это накрыли крышкой от сковородки и придавили бачком с водой.

Закончив с рыбой, уселись за завтрак. Поели плотно, так как собирались уходить на весь день. Разделавшись с завтраком, я надел маску и сунул голову с транца в воду. Прямо под нами паслась стая акул. Я насчитал пять под яхтой и еще две немного в стороне. Они медленно кружили у самого дна, что-то выискивая между кораллами. Я похлопал рукой по воде. Мгновенно акулы стали вертикально и торпедами ринулись ко мне. Ринулись как по команде. Как будто только и ждали моего хлопка. Они кинулись настолько стремительно и решительно, что я едва успел убрать голову из воды. Да, похоже, от ныряния здесь придется отказаться.

Сегодня у нас поход вокруг острова. На спутниковом снимке было видно подобие устья реки на юго-западном берегу. На острове мы надеялись найти воду. Кроме того, по реке можно было попробовать пробраться вглубь острова. Мы погрузились в тузик, и пошли на юг. Остров – это плоское плато с вертикально спадающими в воду высокими берегами. Весь берег, насколько хватало глаз, представлял собой неприступную отвесную стену. Снизу она была подмыта волнами. Кое-где волны пробили глубокие гроты, в сводах которых образовались вертикальные шахты до самой поверхности плато. Когда очередная волна с шумом обрушивалась в грот, над берегом, на самом верху плоского плато, вдруг вздымался фонтан брызг. Иногда в вертикальной стене в нескольких метрах над водой видны были большие пещеры. Наверное, море раньше доставало туда. Теперь же они весели над водой и казалось, что оттуда сейчас вылетят птеродактили. Не знаю, почему, но «Затерянный мир» Конана Дойла не выходил у меня из головы во время всего путешествия вдоль острова.

Места, где можно было бы причалить, мы больше не нашли. Похоже, мы стоим в единственном на острове месте, пригодном для стоянки. Есть еще пара пляжей на восточном и северном берегах. Но там они полностью открыты ветрам и волнам. И пальм, кроме этих пляжей, больше  нигде нет. Без пальм остров выглядел еще более мрачным и неприступным. Насколько все-таки пальмы делают пейзаж дружелюбней и романтичней. Отвесные стены, с гротами и пещерами, нависали над водой. Постоянный мощный прибой делали подход к ним абсолютно невозможным. Очень мрачная и неприветливая картина. Рассказывают, что давным-давно, еще в дояхтенную эру, случайные «открыватели» острова обнаружили здесь истлевшие тела трех человек – мужчины с женщиной и маленького ребенка. Никаких останков плавсредств обнаружено не было. Кто эти узники острова Хендерсон, и как они  сюда попали, так и осталось загадкой.

Мы прошли несколько миль на юг. Как только мы вышли из-за мыса, пошла волна, задул встречный ветер. Идти стало сложно. Сильный ветер сдувал наш легкий тузик, а волна останавливала его и с регулярностью перекатывалась через невысокий борт лодки. Прошли считанные минуты, и мы были уже насквозь мокрые. Желание идти дальше резко угасало. К тому же впереди, на сколько хватало глаз, тянулся высокий неприступный берег. Никаких признаков реки, или хотя бы небольшого ручейка. Идти дальше не было смысла, и мы решили возвращаться. Тем более что на пляже нас ждали оставленные нами кокосы.

«Наш» пляж выглядел куда более приветливее, чем весь остальной берег. Хотя и здесь сегодня высадиться будет не просто. Был отлив. Прибой разбивался о камни и рифы, которые теперь торчали из воды. После прохождения очередной волны создавалось мощное откатное течение. Мы гребли из всех сил, но тузик в лучшем случае стоял на месте. Наконец, нас подхватила очередная волна и перенесла через заколдованное место. Был уже вечер. Скоро должно садиться солнце. Мы еще раз прошли по берегу, рассчитывая найти что-нибудь интересное. На берегу было разбросано много выброшенных волной рыбацких буйков. На удивление, львиная доля буйков приходилась на алюминиевые. Странно, мы нигде до сих пор не видели алюминиевые буйки. Но откуда-то же их приносит. Может быть, их используют где-нибудь в Перу или Панаме?

К заходу солнца на берег поползли полчища крабов. Стоило выйти на пляж, как весь берег начинал шевелиться. А под пальмами копошились отшельники. Их было гораздо больше, чем вчера. И очень много больших и черных, использующих в качестве жилья кокосовые орехи. Не будь у нас вчерашнего кулинарного опыта, мы бы открыли сегодня большую раковую охоту. Интересно наблюдать за ними. При малейшей угрозе раки складываются как трансформеры, плотно закупоривая себя в раковине клешнями. Большая армия раков собралась на месте нашего вчерашнего кокосового пиршества. Еще не имея достаточного опыта, мы только выпивали сок орехов. Остальное выбрасывали. И, как мы потом открыли, в орехах оставалось много сладкой и очень сытной мякоти. Раки оказались более подкованными, и пользовались появившейся вдруг возможностью добраться до внутренностей вскрытых нами орехов. Но не только раки пришли полакомиться кокосами. У одного ореха вышла стычка. Рак сцепился с крысой. Крыс здесь тоже хватает. Как они сюда попали, остается для нас загадкой. Но по вечерам, когда солнце уже не так жарит, крысы выходят из укрытий подкрепиться кокосами. И здесь они встречаются с раками. Почему-то, я не сомневался в исходе сражения. Я считал крысу существом гораздо более высокого уровня развития. Но каково же было мое удивление, когда после небольшой схватки, крыса едва вырвалась из клешней рака и спешно похромала в заросли, приседая на заднюю лапу.

Мы загрузили в лодку еще один мешок орехов. Технологию отхода от берега на прибое отработали еще вчера. Я взял мешок на плечо, другой рукой поднял тузик. Юра взял лодку с другой стороны, и мы понесли его максимально далеко в воду. Там мешок загрузили в лодку. Юра сел на весла, а я, стараясь удержать лодку против волны, выжидал момент, когда можно будет отчалить. Наконец, дождавшись паузы между волнами, я стал энергично толкать лодку к раю рифа. Дойдя до края, я с силой оттолкнулся и запрыгнул в лодку. В это время Юра изо всех сил греб, стараясь успеть выйти из полосы прибоя до подхода следующей волны.

Вечером ужинали рыбным супом и жаренной рыбой. И смотрели фильмы Иоселиани. Приятные, добрые фильмы, создающие атмосферу покоя и умиротворения. Особенно, когда снаружи все затянуто тучами и идет сильный дождь.

С утра опять пришли две акулы. Они приходят по нескольку раз в день проверять яхту. Ведут они себя достаточно агрессивно. Своим поведением акулы не оставляют сомнений в своих намерениях и ясно дают понять, кто здесь хозяин. Желание нырять у нас пропало еще в первый день на острове. Вот и сейчас акулы кружили вокруг яхты. Одна из них зацепила плавником крючок нашей снасти. Акула даже не дернулась. Как плыла, так и плыла. Леска лопнула, едва успев натянуться. Очередной крючок ушел в море. Это уже второй крючок на острове. Первый зацепился за риф и остался на дне вместе с двумя отличными вертлюгами.

Мы стояли на двух якорях. Это должно было сделать нашу стоянку более безопасной. Однако каждый раз, отдавая второй якорь, мы сталкиваемся с одной и той же проблемой. Когда ветер не ровный, или идет накатная волна, яхту начинает носить из стороны в сторону. Это хаотичное движение неизменно приводит к перепутыванию концов или наматыванию их на киль или перо руля. Вот и сейчас второй якорный конец намотался на киль. Яхту развернуло боком к ветру. Такое положение яхты было небезопасным. И, кроме того, лишало нас возможности быстро сняться с якоря в случае необходимости. Нырять не хотелось. Поэтому чтобы снять конец с киля, по нему опустили большую мочку, найденную вместе с цепью еще на дне бухты острова Пасхи. Как и ожидалось, мочка притопила конец, и тот соскочил с киля. Мочку решили не убирать. Оставили ее на якорном конце, что бы не дать ему всплыть и опять зацепиться за киль. Это должно сработать и помочь избежать в дальнейшем подобных ситуаций. 

Вечером, еще перед ужином, забросили снасть. Что бы тесто не размокало, я обмотал его мелкой сеткой от чеснока. Рыба должна прийти с заходом солнца. И она пришла. Сразу, как стемнело. Первая клюнула вскоре после того, как село солнце. И с этого момента я уже не отходил от транца. Под яхтой собралась большая компания. Впрочем, она, похоже, не собиралась легко попадаться на крючок. По-моему, она пришла сюда просто развлечься. Рыба безучастно кружила вокруг наживки, делая вид, что не обращает на нее внимания. Но стоило только потянуть наживку, как вся компания наперегонки бросалась за ней. Я принял эту игру и очень быстро еще два крупняка  оказались у нас в кокпите. Один раз, когда я держал леску в руках, ее сильно дернуло. Я пытался удержать ее, но леска шла сквозь пальцы. Леска стремительно разматывалась с катушки, которая при этом невероятно трещала. Рыба с силой тянула на дно. Я уже предвкушал победу над самой большой рыбой за сегодняшний вечер и представлял ее не меньше двух метров, как вдруг леска ослабла и повисла у меня в руке. Рыба сошла. Было очень обидно. Я опять забросил наживку, завел леску на утку и расстроенный ушел спать. Было уже за полночь. Я спал глубоким сном, когда вдруг опять сработала трещотка. В момент я выскочил на палубу. Леска была натянута как струна. Я схватил ее и стал тянуть. Было тяжело. Рыба очень активно тянула вниз. Тянула не как обычно. Что-то в поведении рыбы было новым. Я подбирал ее все ближе и ближе к яхте. Вокруг, как обычно, роились акулы. А под лодкой кругами носилась тень. Это была акула. Леска в точности повторяла движения акулы. За ней шла вторая. Похоже, почувствовав беспомощность своей подруги, акула охотилась на нее. Наконец, после нескольких минут борьбы, я подтащил акулу к транцу. Над водой показалась голова с зубастой пастью. «Юра, акула» - крикнул я. Юра выскочил на палубу, вооруженный молотком. Еще немного борьбы и акула оказалась в кокпите. На нее посыпались удары молотка. Успокоить ее было сложно. Она долго билась в кокпите, не желая мириться с ролью жертвы. К этому времени она уже избавилась от лески. Она просто перекусила ее. Крючок остался у нее в пасти. Я достал его утром, когда разделывал акулу. Использовать его уже было нельзя. Крючок был разогнут.