Репортаж Зубенко Андрея (UT6UE)

 Переход с острова Пасхи до Мангаревы.

8

В поисках якорной стоянки обошли атолл по периметру. Атолл достаточно большой – несколько миль в диаметре. Входа в лагуну нет. С западной, подветренной, стороны идет самый большой накат. А вот у южной стороны накат идет вдоль берега и почти не создает прибойной волны. Во всяком случае, волна вполне позволяет надеяться на успешную высадку. Ветер, около 12 узлов, тоже дует вдоль берега. Глубины хорошие – на 200 – 300 метров от берега глубина всего 8 – 10 метров. Стоянка должна быть безопасной. Решаем останавливаться здесь.

14.00. Отдали якорь у южного берега атолла Temoe на глубине 7 м в точке S23*22” W124*28”. С носа завели второй якорь. Он лег на глубине 11 м. После постановки на якорь осмотрелись. Мы стоим напротив небольшого островка с пальмами и белым пляжем. Красивый, очень живописный островок. Как с картинки. Именно такими рисуют на открытках и в глянцевых журналах «райские» острова. Небольшой, с полукруглым профилем остров с белоснежным пляжем по периметру и с небольшой пальмовой рощей в центре.

В нас уже кипело нетерпение. Не откладывая, надули тузик и сразу отправились на берег. Наученные прежним опытом, мотор не ставили. Высаживались на веслах. Однако первая попытка высадиться оказалась неудачной. Ветер все время сносил лодку, и не давал подойти к выбранному «спокойному» месту. А волна, казавшаяся с яхты не очень большой, при более близком знакомстве оказалась достаточной, что бы отбить желание преодолевать риф с ходу.

Еще на подходе к атоллу нас встретили большие серые птицы. Наши старые любопытные знакомые. Как обычно, они с интересом принялись за изучение яхты. Но больше всего их интересовала наша работа по постановке на якорь. Они зависали над баком и наблюдали за тем, как мы возимся с якорями, как готовим тузик, как спускаем его на воду. Даже когда гребли к берегу, они были рядом. Висели над лодкой и с пониманием наблюдали за нашими действиями. Однако, здесь их совсем немного. Мы уже знаем, что все они живут на острове Хендерсон. Эти, скорее всего, залетели оттуда.

Высадку решили отложить на завтра. Высаживаться сегодня уже смысла не было. Скоро темнеет, и ничего на острове мы сделать не успеем. Поэтому возвращаемся на яхту и остаток дня посвятим подготовке к завтрашней высадке. Однако оказалось, что и вернуться на яхту не так просто. Кроме восточного ветра, который сносил лодку вдоль берега, мы столкнулись с сильным встречным течением. Мы гребли настолько сильно, что рисковали сломать весла. Вода вокруг нас неслась и бурлила. Но пальмы на берегу оставались неподвижны. И яхта никак не хотела приближаться. Неприятное открытие. Надо будет это учесть завтра при высадке.

25.11.2011. С утра готовимся к высадке на остров.  Подготовились основательно. Прежде всего, с кормы яхты выпустили длинный, около 120 метров, плавающий конец. Он должен помочь нам вернуться на яхту в условиях сильного течения и встречного ветра. Надели спасжитлеты. Что бы защитить тело от ударов и ссадин на рифе, а также от колючих веток и всяких насекомых уже на берегу, надели брюки и футболки. Тапочки заменили закрытыми туфлями. Взяли инструмент. Главная цель похода по острову - исследование яхты. Попробуем оценить ее состояние и возможность ее спасения. Во всяком случае, с моря яхта не выглядела разрушенной.

Вдоль берега дул не сильный восточный ветер около 10 – 12 узлов. Еще вчера на подходе к острову отметили, что на восточном, наветренном, берегу почти не было наката. Решили сходить на тузике под мотором туда и попробовать там высадиться. Однако добраться туда оказалось не так просто. До мыса, за которым мы планировали попытаться высадиться, было пару миль. Но встречные ветер и волна сильно затрудняли движение. Лодку постоянно заливало. Кроме того мощное встречное течение заметно снижало нашу скорость. Так, борясь с ветром и течением, каждый раз чертыхаясь при заливании нас волной, мы пробирались к восточному берегу.

Вдруг мотор сбросил обороты. Потом заработал опять. Это повторилось несколько раз. Мотор не заглох, но дальше идти с ним мы не рискнули. У нас хоть и были весла, но грести несколько миль назад не очень хотелось. Нам опять пришлось вернуться. Вторая попытка высадки тоже оказалась неудачной. Теперь решили высаживаться на живописном островке напротив яхты. Прежде всего, сняли мотор с лодки и оставили его на яхте. Затем долго ходили вдоль берега, высматривая местечко поспокойнее и высчитывая время между волнами. Наконец, решились и пошли на штурм рифа. У самого рифа волна резко вырастала и вертикальной стеной обрушивалась на него. Нужно было выждать паузу и успеть проскочить кромку рифа между волнами. За несколько метров до рифа я выскочил из лодки, надеясь при первой возможности, как только почувствую ногами опору, встать на ноги. Юра греб к рифу, а я, держась за лодку, плыл рядом. Я выставил ноги вперед и пытался нащупать твердую поверхность. Когда я коснулся ногами рифа, выскочил и Юра. Поблизости где-то крутилась акула. Она пришла сразу, как только мы сбросили тузик на воду. Мы отчаянно гребли руками к берегу, пытаясь успеть выбраться на риф до подхода волны. Первую гряду рифа мы преодолели успешно. Здесь было достаточно глубоко, и мы легко перебрались через нее. После первой гряды лежало открытое пространство, и нужно было опять плыть.  Мы уже не обращали внимания на волны, а просто гребли, таща за собой тузик. Дороги назад не было и теперь все зависело от того, сумеем ли мы до подхода волны выбраться на риф. Но волна пришла в самый неподходящий момент. Мы были как раз у кромки рифа. Именно в том месте, где волна резко начинает расти и превращается в обрушивающийся вал. Она подхватила нас и с силой понесла на риф. Теперь главное было не выпустить из рук лодку и постараться встретить риф ногами. Лодка служила нам опорой, которая позволяла сохранять положение в воде, а не нестись кувырком в водовороте прибоя. Я выставил ноги вперед в ожидании удара. Контакт оказался неожиданно мягким. Волна обрушила меня на риф, но достаточно удачно и через мгновение я уже стоял на ногах. Риф поднимался вертикальной стеной с трехметровой глубины, не доходя до поверхности иногда несколько сантиметров. Местами он скрывался под водой, местами возвышался над ней. Юре тоже удалось без  потерь выбраться на него. Мы схватили лодку и потащили ее подальше от края рифа, стараясь убежать от очередной волны. Идти нужно было быстро, но осторожно. В рифе полно дыр, куда легко можно провалиться. Что, впрочем, время от времени мы и делали. А внизу, под сводом рифа были пустоты. Они напоминали огромные залы замков и подводных дворцов. Наверное, там идет своя подводная жизнь, над которой мы пытались сейчас добраться до берега.

Уже в нескольких метрах от края рифа было спокойно. За рифом лежала полоса мелкой воды. Волны здесь не было. Сюда добегала лишь легкая рябь. Мы не стали выносить лодку на берег. До берега было далеко, к тому же он отделялся от воды широкой полосой нагромождения острых кораллов. А перед этим нагромождением была небольшая лагуна. Там мы и оставили лодку, привязав ее к торчащему из воды кораллу. Взяли из лодки вещи и инструмент, и пошли на берег. Издали берег казался именно таким, каким его показывают в фильмах про тропические острова – белый песок и густо растущие пальмы. Однако вблизи белый песок, как мы и ожидали, оказался остатками кораллового рифа и ракушечником. Большие острые куски кораллов, побелевшие, вернее, посеревшие от времени. Идти было трудно. Был повод порадоваться, что надели жесткую закрытую обувь. Здесь легко подвернуть ногу или поранить ее об острые осколки кораллов.

Мы высадились на небольшой живописный островок. От основного острова его отделяла неширокая, метров двадцать, протока. Мы легко перешли ее вброд. Протока, соединявшая море с лагуной внутри атолла, была полна кораллов и красивых двустворчатых раковин с волнистыми кромками. И все это было на глубине всего нескольких сантиметров. Здесь не нужно было даже нырять, что бы собрать все это. Достаточно было наклониться и взять. Все дно усеяно морскими огурцами. Иногда огромными - до 40 см длиной. Вот бы чилийцев сюда из Кейона. Там их едят. Хотя во всем мире, кажется, огурцы считают несъедобными. В воде много цветных рыбок. Они абсолютно не пугливые и не убегали от нас, когда мы проходили рядом по колено в воде. Только мы вошли в воду, как появилась небольшая акула. Она пришла на плеск воды. Мы тут же принялись ее ловить, пытаясь перекрыть ей пути отхода ногами. Акула здесь хозяйка. Она никак не ожидала, что ее, владычицу здешних мест, вдруг начнет кто-то ловить. Она была ошарашена нашей непочтительностью и поспешила сбежать. Шустрая. Она буквально проскальзывала между ногами. Я пытался сфотографировать ее. Но тут выяснилось, что во время высадки протек мой водонепроницаемый Pentax. Под объективом в нем хлюпала вода. Это был последний рабочий фотоаппарат на яхте. За время нашего похода от условий эксплуатации вышли из строя уже два водонепроницаемых фотоаппарата – Olimpus и Pentax. Один Casio, и один  Canon, который вместе с Витей принял соленую ванну в каналах Патагонии. Все, мы остались без фотоаппаратов.

Перебравшись через протоку, мы вспомнили про свои спасжилеты. Конечно, их нужно было оставить в лодке. Но пока мы не добрались до берега, операция по высадке не была закончена, и мозг еще не переключился на береговой режим. Поэтому про спасжилеты вспомнили только сейчас. Мы сняли их и повесили на кусты, которые росли недалеко от протоки. Это был последний раз, когда мы их видели. Вечером, когда возвращались уже в темноте, мы так и не нашли их.

Дальше был долгий поход по берегу атолла. Вокруг кружили знакомые нам по атоллу  Ducie большие белые птицы. Они подлетали настолько близко, что, казалось, хотели сесть на плечо. Когда ко мне подлетела одна из птиц, я снял бейсболку и протянул ее ей. Она как будто к этому была готова. Не торопясь подлетела к вытянутой руке, открыла клюв, что бы взять бейсболку. Затем почему-то передумала и улетела. Я не расстроился. Честно говоря, предлагая птице бейсболку, я и не ожидал, что она возьмет ее. И то, что она откликнулась на мое предложение, стало для меня неожиданностью. В действительности же, мне совсем не хотелось остаться без моего головного убора под этим палящим солнцем.

Весь берег был усыпан разнообразными полезными вещами. Прежде всего, это буйки. Сотни буйков всех размеров, форм и цветов. Были, даже, стеклянные. Большие шары, около 40 сантиметров в диаметре, с рымом для крепления конца. Назначение этих шаров осталось для нас загадкой. Хотя по форме они абсолютно ничем не отличались от валяющихся вокруг буйков. Шары были крепкие. Что бы добраться до берега, им пришлось преодолеть широкую полосу мертвых кораллов. При этом они остались целые и не разбились. Было много кранцев. Ну и много веревок, которые валялись вокруг короткими концами и целыми бухтами по несколько сот метров. Вообще, средний украинский яхт-клуб легко мог бы укомплектоваться здесь буйками, кранцами и веревками. Даже запас остался бы на будущее.

Среди всего этого рыбацко-яхтенного обилия попадались и совершенно непонятные предметы. Мы нашли странный прибор, представлявший собой большую тарелку, около полуметра в диаметре,  с прозрачным верхом и солнечной батареей внутри. Снизу находился тяжелый балласт. А внутри жужжал моторчик. Прибор оказался живой. Он явно предназначался для длительного автономного плавания по океанам. Возможно, он собирал данные об океане и передавал их через спутник своим хозяевам. А может, он предназначен был для отслеживания течений, передавая информацию о своем местонахождении в какую-нибудь лабораторию. Удивительно, как сюда, через прибой у рифа, через добрую сотню метров кораллового поля, попадают все эти хрупкие предметы? Наверняка, все они были выброшены на берег в сильный шторм, когда волны перелетают и через риф, и через коралловое поле. В этот день мы нашли несколько таких приборов. Кроме того на пляже было полно останков метео-зондов, которые были разбросаны по всему берегу. 

Жизни на атолле мало. Только птицы, раки-отшельники да крабы. Другой живности на острове мы не заметили. Это и не удивительно. Воды здесь нет. И, следовательно, нет жизни.

Как оказалось, атолл Темое был достаточно опасным и недружелюбным местом. Мы уже видели лежащую на его берегу погибшую яхту. К ней мы сейчас и направлялись. Но не успели мы отойти от места высадки на пару сотен метров, как наткнулись на останки еще одной яхты. Это был катамаран. В отличие от яхты на северном мысу, катамаран был полностью разрушен. Обломки рубки, поплавков, части такелажа, куски мачты, леерное ограждение валялись повсюду. На самом деле, это уже был не катамаран. Это были разбросанные на довольно большом участке берега обломки, по которым можно было определить, что раньше они составляли один большой катамаран. Позже, бывший офицер иностранного легиона на атолле  Gambier, который принял сигнал бедствия с этого катамарана и первым прибыл на место его гибели, рассказывал нам свои впечатления: «Это был большой шикарный катамаран. Все оборудование на нем было только лучших производителей. Очень дорогой катамаран, оснащенный по высшему разряду. Однако, когда я с командой прибыл на место крушения, я обнаружил странную картину. Хозяин катамарана был на берегу, прилично одетый, сухой и не очень взволнованный. Тут же была его динги, в которой аккуратно было сложено самое дорогое оборудование с катамарана. Он спокойно рассказывал о случившемся, делово заполнял бумаги. У меня тогда сложилось впечатление, что дело тут не чисто. Сегодня я уверен - то был вопрос денег. Катамаран был выброшен на атолл преднамеренно с целью получения страховки». Но что бы ни было причиной гибели катамарана, подобные картины всегда навевают грусть и надолго портят настроение.

До выброшенной на берег яхты идти было далеко. По спутниковому снимку выходило около 6 км. По пути мы собирали интересные находки и откладывали их в стороне, что бы забрать на обратном пути.

Идти по пляжу было сложно. Временами берег представлял собой сплошное поле острых обломков кораллов, на которых легко можно было остаться без ног или, в лучшем случае, без обуви. Иногда кораллы переходили в мягкий белый песок. И тогда идти становилось легко и приятно. 

В одном месте я решил срезать мыс и пройти через поросший травой зеленый луг. Однако, как только ступил на траву, я осознал, какую ошибку совершил. Это был не луг. Зеленая трава оказалась лишь тонким покрывалом стелящейся травы, которая скрывала под собой целое поле мертвых кораллов. Я продирался через это поле, тщательно выбирая место для каждого шага.  Впереди была пальмовая роща и какие-то странные каменные сооружения. Я подобрался поближе. Это были невысокие, до полутора метров, сложенные из плоских кораллов, башни. Наверху была площадка, защищенная со стороны моря  невысокой стеной. От зарослей в глубине острова к башням, через нагромождения древних кораллов, были выложены тропинки из тех же плоских коралловых обломков. Это не были современные постройки, например, рыбаков.  Уже потом от жителей острова Мангарева мы узнали, что Temoe был священным островом у древних племен архипелага. Здесь проводились ритуальные действа. Эти постройки – часть ритуальных сооружений древности. Благодаря неприступности атолла они остались нетронутыми. По рассказам тех же жителей Мангарева сегодня не многие отваживаются высадиться на Темое – уж слишком опасные подходы к нему.

Наконец, мы достигли нашей цели. Большая пластиковая яхта, с тиковой палубой и с названием на транце «Antares», лежала проломленным бортом на большом камне. Камень разворотил пластиковую обшивку и глубоко проник внутрь. Вокруг были разбросаны слитки свинца из киля.  Похоже, через риф ее перебросило без фатальных повреждений. Гибель ее поджидала уже на берегу в виде этого камня. Скорее всего, люди во время крушения не пострадали. (Это подтвердили нам позже и жители Gambier). Яхта выглядела брошенной. Палубное оборудование было снято. Внутри тоже все было демонтировано. Хотя кое-что, все же, оставалось на своих местах. Радиопеленгатор находился на штатном месте над штурманским столом. И дизель Volvo был нетронут. Даже винт не был снят с вала. Всем своим видом яхта производила мощное подавляющее впечатление. Живой организм, который еще недавно ходил по морям и был единым целым со своим экипажем, теперь беспомощно лежал на берегу пустынного атолла. С проломленным бортом, покинутый и забытый. Но яхта не была мертва. Она жила. Она чувствовала. Она наблюдала за нами, беспокоясь, что бы мы не сделали ей чего-нибудь плохого. Это была ее другая жизнь. Скучная и бесконечная. Заполненная лишь старыми воспоминаниями и страхом перед редкими пришельцами.

Было уже около пяти вечера, когда мы засобирались в обратный путь. Скоро садится солнце и надо успеть до темноты добраться до яхты. Путь назад был не менее долог и сложен. Он осложнялся тем, что мы подбирали найденные утром, по дороге к разбитой яхте, полезные мелочи.