| |
Как бы там ни было, сегодняшнее приглашение на обед означало лишь, что мы не будем работать, а весь день посвятим мясу, пиву и беседам о жизни.
К Фрицу решили идти не с пустыми руками. Как только встали, я замесил тесто на дрожжах и поставил всходить.
Ровно в 11.00 мы были у Фрица с полной кастрюлей еще теплых оладий.
- Это для детей, – сказал я, передавая кастрюлю Фрицу.
Фриц недоверчиво посмотрел на оладьи, взял один и откусил. Затем он выхватил у меня кастрюлю и энергично унес ее в дом.
- Я дети, – сказал он, – а детям я отложу. Потом. Немножко.
Сегодня Фриц наготовил мяса. Мясо он получает с Таити уже замаринованным. Но то, что он делает с этим полуфабрикатом, может привести в восторг любого кулинара.
Кроме нас Фриц пригласил еще и Гюнтера. Впрочем, Гюнтер отказался и от мяса, и от пива. Мясо он не ест. А алкоголь не пил никогда.
- Наверное, потому что я всегда ездил на мотоцикле, – сказал он.
Гюнтер не был раньше яхтсменом. При этом он всегда стремился к свободе. Сначала путешествовал по Европе на грузовичке.
- Но, машины – это плохо. Ты всегда привязан к дорогам, мастерским, заправкам… Да еще земля вся вокруг кому-то принадлежит. Все закрыто, все запрещено. Куда ни заедешь, везде чья-то собственность.
Яхтсменом Гюнтер стал случайно. Он помогал другу строить яхту. Яхта стояла на берегу в марине, когда однажды там начался пожар. Сгорело полтора десятка судов. Яхта друга пострадала незначительно. Но у того не хватило духу восстанавливать почти построенную яхту. Или друг посчитал, что с таким началом ничего хорошего получиться не может. Как бы там ни было, но от яхты он решил отказаться. И продал ее Гюнтеру.
Около года Гюнтер достраивал яхту. Теперь сам на ней и ходит. Сначала ходил по Европе с женой. Затем пересек Атлантику и пришел на Карибы. Там от него ушла жена. Видно, ей надоел кочевой образ жизни, и она вернулась в Европу. Полтора года Гюнтер ходил в одиночестве. В конце концов, ему надоели Карибы, и он двинулся на юг. Это решение было счастливым для Гюнтера.
В Бразилии он встретил девушку. Девушка увлеклась яхтсменом из Германии и его образом жизни. Махнула рукой родителям и ушла вместе с ним открывать для себя новые миры. Теперь она его жена, и они ходят по миру вдвоем. Вместе они прошли Магелланов пролив и пришли сюда, в Полинезию.
- Длина яхты – 11,74 м. Но по документам – 10 с половиной, – признался Гюнтер.
- С 11 метров в маринах резко растет цена за стоянку.
Сейчас на яхте он один, с кошкой. Его жена уехала навестить родителей в Бразилию. Обычно, они ездят вдвоем. В прошлом году специально для этого ходили в Чили, где оставляли яхту и на автобусе посетили Родину жены. В этот раз Гюнтер не поехал. Заканчиваются деньги, и пока жена в отъезде нужно немного подзаработать на дальнейшие плавания.
Зарабатывает Гюнтер руками. Он отличный механик. Его на острове хорошо знают, и он пользуется большим авторитетом.
- Сначала было трудно. Пока тебя не знают, к тебе не идут. Но я здесь уже не первый год.
И сегодня у меня в клиентах проблемы нет. Я еще и не все заказы принимаю. А когда меня вызывают на Таити, остров остается без механика и здесь все приходит в упадок. Потом долго разгребать приходится.
Свою трудовую деятельность в Полинезии Гюнтер начинал на одном из атоллов Маркизских островов, где он познакомился с владельцем алюминиевого парома. Паром возил людей между островами. К тому времени, когда Гюнтер пришел на тот остров, паром был в ужасном состоянии. На нем уже боялись выходить в море. Хозяин предложил Гюнтеру «подшаманить» судно. Оборудование и инструменты для работы у хозяина все были. Но работать никто не умел. Гюнтер взялся за это дело и успешно с ним справился. Правда, заработать тогда не удалось. Денег у паромщика было немного. Но о Гюнтере узнали. И теперь он нарасхват. Время от времени его даже на Таити вызывают, где у него тоже есть клиенты.
- Плата за работу здесь стандартная – 20 долларов в час. Но я не ради заработка сюда пришел.
В Германии я мог зарабатывать в десять раз больше. Просто, это лучшее место во всей Полинезии.
В прошлом Гюнтер еще подрабатывал перевозкой пассажиров на о. Питкерн с архипелага Гамбье.
- Очень красивый и интересный остров. Регулярные пароходы туда не ходят. И самолеты летают редко. Вот я и подрабатывал, возя людей. Жалко, что вы не смогли туда попасть. Вам бы понравился остров.
Последние пол года Гюнтер провел на Гамбье. Здесь он пережидает сезон ураганов. Затем планирует идти через Тихий океан на запад.
После обеда у Фрица Гюнтер пригласил нас к себе на яхту. Внутри яхта оказалась куда более ухоженной, чем снаружи. Во всем чувствовался порядок. И во всем чувствовалась женская рука. Даже чехлы на монитор и телевизор были пошиты. И салфетка лежала на штурманском столе. Несмотря на какую-то угловатость и даже уродливость яхты снаружи, внутри она была продумана и удобна. Понравилось решение стола. В рубке я мог стоять в полный рост. А вот стол и диван были подняты, и чтобы сесть за стол, нужно было подняться на полуметровый подиум. Таким образом, стол был где-то чуть выше живота стоящего человека.
- Нет необходимости в большом пространстве над головой, когда сидишь, – объяснял это решение Гюнтер. - Зато под столом легко уместился танк с водой.
Для 11-метровой яхты это было отличное решение.
А в ахтерпике располагалось то, от чего Юра пришел в восторг. Там была маленькая мастерская. С небольшим токарным станком и сверлилкой. В мастерской было чисто и, как и на всей яхте, царил безупречный порядок. Гюнтер очень любил свою мастерскую.
- А что за ветряк у тебя подвешен на баке? – спросил я.
- О, это специальный ветряк! Как ветрогенератор я использую его в основном только на стоянке. Подвешиваю на стаксель-фале и расчаливаю веревками. В море я снимаю с него лопасти и устанавливаю в моторном отсеке. Через ременную передачу соединяю с валом винта. На ходу под парусами винт вращается под действием набегающего потока, и генератор вырабатывает электричество. Эффективность генератора в таком режиме даже выше, чем когда он работает как ветряк.
Кроме Гюнтера на яхте жила еще молодая кошка. Вернее, по тому, как она себя вела, это Гюнтер здесь жил кроме нее.
- Не трогайте ее, и все будет нормально, – еще на входе предупредил нас Гюнтер.
Но не трогать кошку было сложно. Она с любопытством крутилась вокруг нас и все ждала, когда же мы ее тронем. Гюнтер был прав. Лучше бы мы этого не делали. Первая же попытка тронуть ее была встречена молниеносной атакой. Ох, и коварная кошка!
Узнав про холодильник Патрика, Гюнтер сказал:
- Я знаю эти холодильники. У меня есть электрическая схема системы управления.
Еще в своих закромах он нашел такую же плату, которая, впрочем, тоже оказалась нерабочей. Юра, все же, надеялся из двух блоков собрать один.
Но, холодильник на «Фениксе» мы так и не восстановили. Бондарь перепаял половину платы. Но ничего не помогло. Надо заказывать новый блок на Таити. Хотя холодильник и не заработал, но он сыграл свою роль в нашей славе на острове. По окрестностям пошел слух, что на «Купаве» «починяют» все.
К нам потянулись люди. Сначала пришел на катере Сканзи. Он привез двигатель от стиральной машины:
- Хочу подключить его к барбекю. Пусть поросенка крутит на вертеле.
Затем пришел француз Жан Жак с яхты Beladona. Это был друг Сканзи. Познакомились мы с ним в один из первых дней, когда бродили по поселку.
- Вас зовут Жан Жак? Это как Руссо! – блеснул я тогда образованностью.
Такое знание французской литературы польстило Жану Жаку. Ему явно это понравилось, и мы быстро стали друзьями. На этот раз ему нужна была помощь – у него на яхте не работал мотор лебедки.
- Ок. – сказал Юра, – Посмотрим.
Посмотреть договорились в мастерской у Сканзи. Через час Сканзи подъедет за нами на пирс.
Ну, а пока было время, решили заняться своим якорем. Мы погнули его, когда стояли на Темое.
Уж очень сложная там была стоянка. О ремонте договорились в мастерской возле спорткомлекса. Рабочие были дружелюбны и охотно взялись помочь нам. На мой вопрос, сколько это будет стоить, они, как и ожидалось, ответили:
- Ничего.
А потом со смехом добавили:
- Бутылку виски.
Когда в 8.00 мы пришли к ним, работа в мастерской уже кипела. Нам тут же дали горелку и показали тиски. Только зажигалку долго искали – ни одного курящего среди рабочих не оказалось. Наконец, зажигалку нашли, и мы приступили к работе. Закрепили якорь в тисках. На веретено надели трубу для удлинения рычага. Грели и давили, пытаясь выровнять веретено. Глядя на наши старания, не выдержал и присоединился к нам мастер. Общими усилиями втроем мы, наконец, справились с якорем. Чтобы не тащить горячий якорь на яхту, решили оставить его в мастерской остывать.
Вскоре после возвращения на яхту к нам в борт постучали:
- Сканзи уже на пирсе ждет нас, – это был Жан Жак.
Сканзи приехал за нами на грузовом фургоне Рено Кенго. Места для пассажиров в машине не было. Поэтому мы расположились в грузовой будке. Ехали «с комфортом», сидя на кокосовых орехах. Не очень удобно. Особенно на кочках.
Проблема с лебедкой оказалась простой – она была новая и щетки еще не притерлись. Быстро притерли. Двигатель заработал. Сканзи повез нас назад. По дороге мы попросили остановить возле магазина китайца.
- Нам нужно купить вина, чтобы расплатиться с рабочими.
- Это не очень хороший магазин. Лучше я покажу вам другой.
Я, все же, хотел купить у китайца. Цена примерно одинаковая. А с китайцем мы уже подружились.
За помощь с лебедкой Жан Жак предложил деньги, от которых мы отказались. Тогда он купил пива, и мы уселись на берегу. А вскоре за Жан Жаком на динги пришла его жена. Бойкая женщина, лихо управлявшаяся с мотором. Она поприветствовала нас еще с лодки. Сканзи в ответ посигналил.
- А чего вы здесь сидите? Давайте к нам, на яхту. Мы сейчас стол накроем.
- Ок, – ответили мы.
- Через 30 минут будем у вас. Только якорь заберем из мастерской.
Расплатиться с мастером за якорь оказалось непростым делом. Он категорически отказывался взять наши «пол литра» неплохого французского вина. Наконец, мастер сдался, смущенно взял вино и спрятал его в глубине верстака. А мы с якорем вернулись на яхту. И к назначенному времени были на «Бела Донне».
Нас уже ждали. В кокпите был накрыт стол. Жена Жан Жака не была хорошей хозяйкой. Такие женщины редко бывают хорошими хозяйками. Яркая, очень энергичная и властная женщина лет 60.
Она была из тех, о которых даже в таком возрасте говорят: «Знойная женщина». И имя отлично ей подходило. Жан Жак звал ее Бела Донна, или «Красивая Женщина» в переводе с итальянского. Именно такой я всегда и представлял женщину по имени Белла Донна. Впрочем, скорее всего, это было ее прозвище. Настоящего ее имени я так и не узнал. Вместе с мягким Жан Жаком они составляли идеальную пару.
Парой они стали недавно, хоть и были знакомы еще с юности. В те времена у них был роман. Затем Белла вышла замуж и уехала с мужем в Новую Каледонию. И вот, через много лет, когда муж Беллы умер, они опять встретились. Старые чувства никуда не пропали, и теперь они путешествуют на яхте вдвоем.
Меню не отличалось разнообразием. На столе были привычные нам макароны с мясом из консервной банки и местные фрукты. А вот в конце обеда нас ждал большой сюрприз. Так часто бывает, что незамечаемая в обычной жизни мелочь становится ярким событием вдали от дома, в ограниченных условиях дальнего плавания. Кто бы мог подумать, что простая чашечка кофе с плиткой шоколада может принести столько радости двум не очень избалованным мужчинам. Какое же это, все-таки, чудо, кофе с шоколадом!
У Жан Жака неплохая яхта. Длина чуть больше десяти с половиной метров. Не на много длиннее "Купавы", но значительно комфортабельнее. Полтора метра длины могут кардинально изменить условия жизни на яхте. «Белла Донна» уже старушка. Она даже старше «Купавы». Но верится в это с трудом. Яхта не только выглядит отлично, но и обводы у нее достаточно современные – широкая корма, просторный и удобный кокпит. Правда, немного портит картину поднимающийся шверт. Но в условиях тропической Полинезии даже швертбот способен обеспечить достаточную безопасность. Ветра здесь ровные, штормов почти не бывает. А малая осадка позволяет легко заходить в любые атоллы.
Не успели мы вернуться от Жан Жака, как к нам пришел со своим сгоревшим зарядным устройством Паскаль - капитан стоявшего недалеко от нас катамарана. К сожалению, оно оказалось сильно повреждено морской водой и восстановлению не подлежало. Затем он принес «водозащищенные» динамики, которые были выведены на палубу катамарана. Один из них тоже оказался залитым морской водой, из-за которой сгорела обмотка внутри. А во втором был мусор, и из-за этого динамик хрипел. И как это в водонепроницаемые динамики попали вода и мусор?
Пока разбирались с испорченным оборудованием Паскаля, познакомились с ним поближе. Паскаль в прошлом спортсмен. Дважды был чемпионом Франции в классе 470. Участвовал в Московской олимпиаде 1980 г. Но тогда парусные гонки отменили из-за бойкота олимпиады, и он так и не стал чемпионом. А теперь с женой ходит на большом катамаране итальянской постройки.
- Хочу в Патагонию, на м.Горн, - поделился как-то с нами сокровенным Паскаль.
- На катамаране? – не удержался я. Это был хороший катамаран, грамотно построенный и неплохо оборудованный. Но все равно, идти на катамаране в те широты мне казалось не очень разумным.
- Нет, конечно, не на катамаране, – ответил он. – Я понимаю, что катамаран – это лишь для тропиков. Для тех широт нужен только однокорпусник. Я планирую поменять яхту.
- А для чего же тогда катамаран купил?
- Это для жены. В тропиках яхты больше стоят, чем ходят. А на якоре очень болтает. Сами знаете. Здесь катамаран лучше. Он стоит как монумент. Да и комфорта на нем побольше.
Жена Паскаля, Беатрис, художница. Мы, даже, как-то попали на выставку ее картин в Рикитеа. Однажды мы с Юрой проезжали на машине Фрица мимо мэрии. И увидели какие-то афиши на фасаде. Это нас заинтересовало, и мы зашли внутрь. А там встретили жену Паскаля, которая выставляла свои картины. В основном, это были пейзажи полинезийских островов. Был там и Мангарева. Мы уже узнаем эти места.
- Неужели местные жители ходят на выставку? – удивился я.
- Еще как! Даже покупают. Я за сегодня уже десять картин продала. Правда, покупают только пейзажи Рикитеа. Остальное им не интересно.
- О, а это место я знаю, – указал я на висевший на стене атолл Темое.
- Мне уже говорила одна женщина, что это Темое. Но это не Темое. Это Маркизы.
- Если уже местные говорят, что это Темое, так и назови его Темое. Маркизы то у тебя здесь никто не купит.
Несмотря на то, что Паскаль ходит на дорогом катамаране, он не богатый человек. К постройке катамарана Паскаль готовился долго. По крохам собирал оборудование. К моменту, когда яхту заложили на верфи, большая часть оборудования у него уже была собрана. А после спуска яхты он, будучи уже владельцем дорогого катамарана, позволял себе подбирать в маринах выброшенное яхтенное оборудование. Впрочем, мы по собственному опыту знали, что богатые, но не слишком грамотные владельцы яхт, часто выбрасывают дорогое и вполне работоспособное оборудование только потому, что что-то где-то застучало или что-то где-то заискрило. Таким образом в Ушуайа мы обзавелись опреснителем, который был найден во дворе яхтклуба в груде железа под снегом. Тридцать минут работы, клей сикафлекс и новая силиконовая трубка – вот все, что нужно было для его реанимации. И на борту мы получили опреснитель стоимостью 5 000 евро!
Поэтому мы с интересом слушали, когда Паскаль рассказывал, в какой марине на Таити нужно остановиться, чтобы получить доступ к свалкам выброшенного оборудования:
- Лучшая марина - в 7 км от Papeete. За аэродромом. Стоянка на якоре бесплатная. Туда приходит много яхт из Америки. А янки – это самые неграмотные яхтсмены. Вернее, и в Америке есть классные яхтсмены. Но есть и огромное количество дачников на дорогих яхтах. В яхтах они ничего не понимают. Они даже в море по справочникам ходят. Вот как ты думаешь, почему сейчас в Полинезии совершенно нет американских яхт? Все очень просто! В справочнике написано, что сейчас в Тихом океане сезон ураганов. И ни один американец в море не выйдет. Они же не знают, где Коралловое море с ураганами, а где Полинезия. А вот в марте, по справочнику, ураганы заканчиваются, и вся Америка ринется на Таити. Там даже на якорь стать негде будет.
|
Капитан:
